Популярные заметки



ПОИСК по САЙТУ

Главная Новости

Национальная безопасность в контексте становления международной безопасности

Опубликовано: 02.09.2018

видео Национальная безопасность в контексте становления международной безопасности

Биткоин пророчество: 3 сценария будущего

Конечно, никто не ожидал, что новый мировой порядок сформируется за столь короткое время. Однако многие в 2001 году полагали, что сегодня можно будет говорить уже больше, чем лишь о его смутных контурах. Тем не менее, в настоящий момент достаточно определенно мы можем констатировать только крушение той системы международных отношений, которая, казалось бы, начала уже складываться после окончания «холодной войны» (приходящая на смену относительно стабильному биполярному миру).


Разведопрос: Николай Смирнов о вооружении и снаряжении поместной конницы 16-17 веков

В конкретном плане речь идет о следующих факторах, подтверждающих крушение старого миропорядка.

- Однополярный мир, основанный на безраздельном господстве США в мире, по крайней мере, в первую половину ХХI века, не может обеспечить ни международную безопасность, ни национальную безопасность даже самих США.


Новости предвыборной борьбы

- Концепция многополюсного мира также не может быть прочной конструкцией нового мирового порядка: происшедшие события показали не только, что ни один полюс силы не в состоянии защитить себя в одиночку, но и то, что все они одновременно и в одинаковой степени уязвимы.

- Механизмы коллективной безопасности СНГ оказались незадействованными, что может привести к их окончательной деградации.

- Столь же бесполезным для противодействия важнейшему вызову ХХI столетия оказался и потенциал НАТО; теперь уже ясно даже руководству альянса: этот потенциал создавался под совершенно другие военные задачи, нежели борьба с международным терроризмом и другими угрозами международной безопасности.

- События после 11 сентября 2001 года нанесли также мощный удар по Организации Объединенных Наций и другим организациям системы международной безопасности, например, ОБСЕ, которые оказались невостребованными в новой исторической ситуации.

Кроме того, сегодня можно также зафиксировать важнейшие факторы неопределенности обстановки.

Во-первых, это действия главного актора – США. Об этом – чуть ниже.

Во-вторых, это политика КНР. Именно Китай способен как извлечь для себя из сложившейся ситуации наибольшую выгоду, если развитие событий ослабит всех участвующих в них акторов, так и подорвать собственные политические позиции, если он и впредь будет демонстрировать достаточно сдержанное отношение к силовым акциям антитеррористической коалиции, возглавляемой США.

В-третьих, это исламский мир, который пока, впрочем, представляет собой лишь виртуальный цивилизационный субъект. Сотни миллионов мусульман объединены конфессионально, но разделены по юридическим школам, отношению к природе политической власти, собственной религиозной истории, режимам и т.д. Лишь потенциально, в стратегической перспективе, исламская община представляет собой мощный ресурс сопротивления становлению нового мирового порядка, если он будет формироваться без учета ее интересов.

В-четвертых, по-прежнему не исключено втягивание в затяжной конфликт Пакистана, имеющего в своем арсенале ядерное оружие, что, в свою очередь, неизбежно повлечет за собой вмешательство Индии. Все это способно дестабилизировать весь АТР с непредсказуемыми последствиями.

В-пятых, не следует сбрасывать со счетов противоречивые настроения мусульман в Таджикистане и Узбекистане. Продолжение антитеррористической операции в других странах мира, предоставление американцам военных баз способно радикализировать настроения исламской умы, вызвать резкий всплеск антиправительственных настроений как, например, в

1992 г. Дополнительной причиной волнений могут послужить систематические провалы этих стран в экономике, которые привели к резкому падению и без того низкого уровня жизни.

В-шестых, непредсказуемо развитие ситуации на Ближнем Востоке в связи с военной операцией США и их союзников против Ирака. Причем не только в самом Ираке, но и в ключевых государств, прилегающих к району конфликта. Например, Иран, обладая достаточно мощными вооруженными силами и, по американским оценкам, способностью производить ядерное оружие, может блокировать судоходство в Ормузском проливе, что спровоцирует мировой военный и экономический кризис с непредсказуемыми последствиями.

Положительным моментом для становления нового мирового порядка многие эксперты считают возникновение долгосрочной общей угрозы для США, России и других стран, что является объективной предпосылкой для пересмотра отношений России и Запада в сторону формирования подлинно партнерских отношений, шансом на выработку новой повестки дня. На этом основании эти эксперты полагают, что совместное противодействие международному терроризму – это, своего рода, системообразующий фактор формирования нового мирового порядка, отодвигающий на второй план другие вопросы как двусторонних, так и международных отношений.

Развитие событий показало что это не так. Демонстративный выход США из Договора по ПРО, подтверждение твердых намерений в отношении развертывания стратегической ПРО, дальнейшее расширение НАТО, ужесточение военной доктрины США, агрессивные риторические выпады в адрес российских партнеров в некоторых официальных заявлениях американского руководства – все это говорит о том, что надежную и прочную основу для кардинального и необратимого улучшения отношений России и США создать пока не удалось. А это значит, что до нового мирового порядка еще далеко.

Несмотря на заявления о том, что процесс формирования нового мирового порядка будет долгим и трудным, США не стремятся к выработке долгосрочной коллективной стратегии, которая дала бы кардинальные решения для движения в этом направлении и включала в себя коренные изменения глобальной экономической политики. До сих пор США решали другие задачи: во внутренней политике – ответить на призыв «американской улицы» и покарать организаторов терактов, а во внешней политике – продемонстрировать силовое решение проблемы международного терроризма, что должно подтвердить претензии на «глобальное лидерство» и насаждение нового мирового порядка «по-американски». При решении этих задач не обязательно было выявлять действительных виновников трагедии, главное – сделать внешние решительные шаги и показать свою готовность и способность «защитить демократию», пусть даже и с нарушением ее основополагающих принципов и норм международного права.

Действуя таким образом, США, конечно, не уничтожат международный терроризм. Не укрепят они и безопасность в мире. А это значит, что конструируемый ими мировой порядок вновь и вновь будет испытываться «на прочность».

США четко дали понять, что ни СБ ООН, ни ОБСЕ, ни другие международные организации, способные обеспечить правовую основу для совершаемых ими – пусть в ряде случаев и справедливых – действий, им не нужны. Еще более прискорбно, что с этим, по существу, согласились и все прочие государства – члены международного сообщества, включая Россию.

В результате сегодня весь мир, включая арабский Восток, лишний раз убедился в том, что человечество вступило в новый век, в котором, как и раньше, главенствующими являются не принципы разума и гуманизма, и даже не нормы международного права, а фактор силы, который делает мир еще более хрупким и беззащитным.

Мировой порядок, основанный на международном праве, по существу был разрушен еще в 1999 году агрессивным нападением НАТО на Югославию. Поэтому действия международных террористов против самих США 11 сентября 2001 года, строго говоря, произошли уже в ситуации рухнувшего мирового порядка, когда нарушать, с точки зрения права, уже было нечего. Иными словами, террористы действовали на основе реального прецедента 1999 года, в целом принятого и одобренного мировым «цивилизованным» сообществом. В свою очередь военные действия антитеррористической коалиции, возглавляемой США, происходят в условиях, когда мировой порядок, основанный на международном праве, уже давно не действует.

Конечно, абсурдно предположение, что теракты 11 сентября 2001 г. организовала сама администрация США в целях установления «Pax Americana». Однако ее попытка эксплуатировать эту провокацию в американских интересах налицо. Просматриваются, в частности, следующие цели:

– политический разгром исламского фундаментализма как препятствия на пути установления американского мирового порядка;

– установление контроля над неугодными США мусульманскими странами;

– предотвращение обвала, а по возможности – укрепление доллара США;

– усиление контроля за нефтеносными районами в зоне между Каспием и Персидским заливом и обеспечение безопасности маршрутов движения соответствующих энергетических потоков;

– резкое понижение политической роли трех крупнейших держав – обладательниц ядерного оружия, не вполне контролируемых США: России, Китая и Индии;

– понижение политического статуса союзников США по НАТО ;

– возвращение Европе статуса деполитизированной экономической зоны, полностью зависящей от США, как это было сразу после 1945 года.

Эти цели – во всяком случае в полном объеме – вряд ли будут достигнуты. Но они в повестке дня реальной политики США.

Очевидно, что Россия присоединилась к антитеррористической коалиции не из желания угодить США и не для того, чтобы получить в обмен на это какие-либо политические или материальные дивиденды – и в этом кардинальное отличие ее позиции от поведения некоторых других государств Центральной Азии. Приняв решение о поддержке США, Россия руководствовалась прежде всего своими национальными интересами, совпавшими на этапе борьбы с Талибаном с интересами США.

Талибан (от араб. "талиб" - " ищущий знания", т.е. студент, ученик, учащийся) - ультра-консервативное исламское движение, сформировавшееся в 1994 г. из выпускников мусульманских религиозных училищ (медресе), которые открывались в Пакистане для беженцев-пуштунов (одного из крупнейших этносов Южной Азии) из соседнего Афганистана.

Вместе с тем, нельзя не видеть, что Россия упустила осенью 2001 года многие политико-дипломатические возможности, в результате чего существующие и достаточно эффективные международные механизмы, способные стать опорами нового мирового порядка, оказались незадействованными. В первую очередь, это, конечно, Совет Безопасности ООН. России следовало бы с самого начала инициировать чрезвычайное заседание Совета Безопасности по этому вопросу. Такое заседание не состоялось, и лишь позже Совет Безопасности, как известно, был «подключен к проблеме» в режиме осуждения терактов и признания права США на самооборону.

Не был использован и такой международный механизм, как Совет коллективной безопасности (СКБ), действующий в соответствии с Договором о коллективной безопасности 1992 года. Следовало бы провести чрезвычайную сессию СКБ. «Шанхайская шестерка» здесь также могла бы сказать свое слово, и Россия могла бы вовремя инициировать ее заседание. Во многом благодаря нашей пассивности, судьба этого органа в настоящий момент вообще находится под вопросом, поскольку основную роль в стабилизации ситуации в регионе Центральной Азии играют теперь США – страна, не входящая и никогда не входившая в этот орган.

Должная настойчивость могла бы быть проявлена и в отношении созыва неформального, но очень важного инструмента мирового политического регулирования – «G-8» («Большая восьмерка»). В сентябре 2001 года на предложения России и Италии о ее созыве Вашингтоном было сказано, что это в данной ситуации бессмысленно и неуместно. И, таким образом, оказалось, что НАТО является чуть ли не единственным механизмом реагирования на кризис общемирового значения. А поскольку НАТО оказалась неспособной к экстренным решениям и оперативным действиям, то фактически США должны были решать проблему сами . В результате мировая правовая система расшаталась еще больше.


rss